Судьбы наших земляков: Капустина Анастасия Елисеевна

#судьбы_наших_земляков

Судьбы наших земляков: Капустина Анастасия Елисеевна

 (1929-2015 гг).

 Родилась, училась и всю жизнь прожила в Дуброве.

Отца не помнит, его не стало, когда ей не было и двух лет. 

Сушков Елисей Афанасьевич, 1901 года рождения умер совсем молодым. Было ему всего 30 лет. Красивый, статный был. Грамотный, работал в сельском Совете. 

Был одним из первых коммунистов, секретарём Дубровской партийной ячейки.  

С портфелем таким ходил. Шёл однажды зимой из Паричей пешком, напился воды из пельки (болотина) возле д. Липники. Заболел туберкулёзом и умер. Это было в 1931 году.

Мать Арина Степановна (1909-2000гг) осталась одна с маленькими детьми. Друг отца Дайнеко Иван Петрович пришёл к ней в примы. Детей поднимать надо было, молодая была, приняла. Но долго пожить вместе им не довелось. Его расстреляли немцы в 1942 –м. Вспоминает Анастасия Елисеевна: «Пришёл он дадому, в гимнастёрке и шапке, как у Чапаева. Снизу солдатское надето, а сверху гражданское. Прятался под полом. Выходил только ночью. Но кто-то выследил его, донёс. На змерканні акружылі хату.  Нас нікога не было ў той час. Маці пайшла ў Дайнекі, там сястра яе жыла (Анюты Лісавецінай маці). Я на вячорках была. Бяжыць Іван Кавалёк, крычыць: “Іванчыкаву хату акружылі, страляюць!”. Я пайшла паглядзець праз вакно. На комінку нейкія бумагі палілі. Палавіцы сякерай пасечаны, кроў паўсюль… Пабегла я  спалоханная да цёткі (хата у Буслах яе была, тут дзе Іван Прымак), залезла на печ. Цётка мяне посцілкай накрыла. Толькі развіднела, я – дамоў… Ляжыць айчым на памосце ў крыві…

 Дзядзьку Якіма заставілі каня запрэгчы. На воз ускінулі, у лозу за шлях завезлі і закапалі. Не дазволілі нават на могілках пахаваць.

Нас дапрошвалі  ў хаце у цёткі, ў Дайнеках. Мяне, браціка старэйшага і маці павезлі ў Парычы, з вінтоўкамі два паліцаі (“Качан” і “Сак”). Як везлі, Аксінья (маці Удода) накрыла нас дзяругай. Колькі мы там прасядзелі, не ведаю. Кожны лзень на дапрос вадзілі. “Кляйна, кляйна” немец гаварыў. У камяры ўсе сцены спісаныя: хто, калі сядзеў, адкуль.

Змяніўся камендант. Людзі дуброўскія на парукі нас узялі. Здолелі даказаць, што мы не родныя дзеці, што айчым… Адпусцілі, з папярэджаннем нікуды не хадзіць…

Вярнуліся... Хата голая, нічога няма. Нават анучы шарсцяныя забралі.  Баба наша з Оспіна (каля Дзербіна вёска) дала нам што разжыцца- адзежу якую, пасцель, з яды што якое.  

Калі вайна скончылася Лісавеціха гаварыла маці: “Хадзем, пашукаем. Мо знойдзем магілку яго.”.. Але, так і не даведаліся, дзе яго закапалі паліцаі…

У вайну царква ў Дуброве работала. Прыслалі ў 1942 годзе з Западнай Беларусі з Мікуль-гарадка. Айцец Ўладзімір Мігай з матушкай з багатых былі. Жылі ў нас на кватэры. Маці ім пярэднюю хату адвела. Чысціну любіў, падлогу шаравалі да бляску. Вянчаў, хрысціў, службы правіў.  Нам ад свайго надзела адмераў зямлі 11-12 радоў, каб пасеялі. 

Смеялся с меня: “Замуж выходи, повенчаю бесплатно”.

Дайнеко Иван Петрович  (1905- 1942гг), один из первых коммунистов Дубровской партячейки.  Расстрелян полицаями в 1942-м.

Записано в 2009 году библиотекарем Бусел Л.Ф. со слов Капустиной А.Е.

Опубликовано в блоге апрель, 07.  2018 г.

Капустин Елисей Афанасьевич,
муж 
Анастасии Елисеевны 

Друзик Т.Г., и её мать Капустина А.Е.

07. 04. 2018 год, Дуброва, Светлагорскі, Гомельская, Беларусь.