Геноцид белорусского народа: Дуброва, факты

 

9 декабря - Международный день памяти жертв войны и геноцида.

 Что такое геноцид? Геноцид – это действия, совершаемые с намерением уничтожить, частично или полностью, какую-либо группу людей или целый народ по политическим, национальным, этническим или религиозным мотивам.

В Великую Отечественную  войну погиб каждый третий белорус. 

В начале войны Дуброва насчитывала около 200 домов, после её окончания целыми осталось не более 20. Остальные были разрушены, разобраны, сожжены немецко-фашистскими оккупантами. Под оккупацией деревня находилась с 05.07.1941 по 03.02.1944. Население деревни было вынуждено покинуть свои дома и идти в беженцы. Фашистами были расстрелены комсомольцы и коммунисты, работники Дубровского сельсовета. Есть среди односельчан – вывезенные на работу в Германию, забранные в концлагерь “Озаричи”. 

Сведения из летописи д. Дуброва.

 1941 год — З першых дзён акупацыі немцы распачалі знішчэнне камуністаў, камсамольцаў, савецкіх работнікаў. У в. Дуброва фашысты схапілі старшыню мясцовага калгаса  Сямёна Бусла і, па-звярынаму збіваючы, фатаграфавалі. 

За дапамогу чырвонаармейцам пасля жорсткіх катаванняў расстралялі Савасцьяна Друзіка (бацьку Шчэрбін Ксен’і Савасцьянаўны з в. Зарэчча і Івана Дайнеку (айчым Капусцінай Настассі) з в. Дуброва. (Памяць, кн.1., с. 250) 

 1941 год — немцы расстреляли в Дуброве Друзика Клима Марковича, 1899 г.р.. У него из-за тяжёлой травмы, полученной в довоенной драке, не всё было в порядке с головой. В 1933 году он был выслан на 5 лет из Дубровы за то, что не вступил в колхоз.  Отбывал наказание в трудовом исправительном лагере.  Во время войны он ходил возле расположения немцев и наблюдал за ними, подглядовал через забор, не понимая опасности. Немцы приняли его за лазутчика, разведчика и расстреляли.

 Бусла Андрея Кузьмича, 1900 г.р. он был немного не в себе, пел частушки про Гитлера. “Гітлер Бярлін прапярдзеў і Масквы не паглядзеў”  Расстреляли его и его отца. 

 Бусла Николая Ефимовича, 1910 г.р. (брат бабы Стёпы, Бусел Степаниды Ефимовны 1919г.р. Он был немного помешанный в уме,  эпилепсик, тоже растреляли в 1941 немцы.

 Дубровец Бусел Василий Фёдорович, 1913 г.р., родом из д. Дуброва, избач (заведовал избой-читальней в Коммуне), был убит немцами в 1942.

 Друзик Федос Савков, до войны был начальником почтового отделения в Дуброве. Из бедноты был, помогал раскулачивать. Когда началась война, поддерживал связь с Озаричами, коммутатор работал, надо было уходить, не успел. Застрелили немцы, что ехали на бронемашинах на Заречье.

 Стасянок Раман Якімовіч, нарадзіўся ў 1906, радавы, трапіў у акружэнне і вярнуўся ў вёску, забіты немцамі ў 1941.

 Пытали Бусла Кузьму Киреевича, до войны работал в Коммуне, расстреляли.

 Расстрел полицаями дубровских евреев (со слов односельчан)

Махтин Мойша Ицкович, еврей, жил в Дуброве, «дзе Бешкава хата стаіць, там шчэ пелля была, крынічка з зямлі біла, гліну капалі, на санках каталіся, купаліся ўлетку». Хозяйство Мойша держал добрае (карову, свіней), конём землю пахал, шил сапоги на заказ. Круподёрка у него была, гречку к нему ходили драть, молоть. Жена его Рася вязала хорошо носки, перчатки на заказ, горшки к ней несли в починку. Глиной обмазывала, проволокой обвязывала и горшок как новый. Полицаи расстреляли всю семью: жену Махтин Расю, сына Иосифа (Уюдку). Завезли за Заречье и расстреляли.

Дайнеко Иван Петрович (1905-1941), застрелен местными полицаями

Запісана бібліятэкарам Бусел Л.Ф., 2009 г.

 Был выслежен полицаями и расстрелян прямо в хате ночью под полом Дайнеко Иван Петрович 1905 г.р., который работал в сельсовете был председателем в колхозе.. Вспоминает падчерица Анастасия «Мне, когда началась война, 12 лет было, и я добра памятаю, як прыйшоў атчым дадому ў войну. Адзеты быў у гражданскае, а пад нізам —  ваеннае, шапка, як у Чапаева (папаха). Ён хаваўся ад чужога вока. Удзень пад полам ў хаце сядзеў. Аднойчы хлопец Грыша забег знянацку ў хату, дзевак шукаў, убачыў айчыма, расказаў свайму бацьку паліцаю… “Толькі развідняла, дамоў пабегла. Ляжыць  на памосце расстраляны айчым, у крыві ўся падлога, памасніцы пасечаныя. Пабегла шукаць маці ды брата. У Дайнеках (дзе Анюта Лісавеціна) ў хаце знайшла іх. Два паліцая ля яе, дапрашываюць. Павезлі нас у Парычы ў камендатуру. Паліцаі “Качан” і “Сак” з вінтоўкамі. Аксінья (маці Толі Удода) накрыла дзяругай нас, як везлі.   Кінулі ў камяру на цэмент, 2 нядзелі дзяржалі. Немцы ходзяць “Кляйна, кляйна”, гавораць на нас. Маці кожны дзень на дапрос выклікалі. У камяры той ўсе сцены зпісаныя: хто, калі, адкуль тут сядзеў. Змяніўся камендант. Людзі дуброўскія на парукі ўзялі, падпісаліся за нас, даказвалі, што мы не родныя дзеці камуніста, што наш бацька памёр. Адпусцілі, з прадпісаннем “не хадзіць ў лес”. Вярнуліся, хата — голая, нічога няма. Парцянкі былі шарстяныя і тыя забралі. Добра, што баба наша з Ос’піна (вёска такая) дала нам разжыцца адзёжу, ды дзяругі, каб было хоць чым накрыцца. Якіма (Дайнеку) заставілі завезці цела айчыма закапаць, ускінулі на воз, так без гроба, закапалі за шляхам  у кустах (за  фермай), быццам не чалавека зусім. Пасля вайны Лісавеціха казала мацяры: “Давай пашукаям, адкапаем”, ды так без магілы і застаўся. Трэба было думаць, як самім выжыць“.

Записано 23.06.2009 библиотекарем Бусел Л.Ф. от Капустиной Анастасии Елисеевны. 

Кн. “Памяць, Т.1, с.250” Памяць,2,с. 499. Папка ў  музеі гісторыі вёскі Дуброва “Родам з Дубровы” — звесткі аб расстрэле Івана Дайнекі.

Дайнеко Пётр Павлович, 1890 г.р. первый председатель колхоза “Чырвоная Дуброва” расстрелян немцами в 1941 году.

1941 год — старостой в Дуброве был сначала Мазур, потым Бусел Пётр Григорьевич (Петрык, па-вясковаму)  коммунист, кадровый военный Красной Армии.  Бургомистром Корней из Теребулина. Полицаям немецкие власти выдавали обмундирование, жалованье, паёк (соль, сахар, продукты).

Бургамістрам быў Тукач Карней Аллеў з Церабулін. Жыў у Дуброве, у савеце сядзеў. Судзілі пасля вайны. Адсядзеў 10 гадоў на Севярным (Паўночным) Каўказе. Усіх выслалі з радні - сястру, жонку. 

Вот как о начале войны рассказывает Тукач Пелагея Ивановна, 1928 г.р., которая жила в центре Дубровы, возле церкви, её в то время было 13 лет. «На другі дзень ужо немцы бамбілі Парычы. Самаходкі нямецкія, казалі, што “ іх з неба скінулі”, стаялі каля царквы ў Дуброве. Потым паехалі ў бок Зарэчча, але там перакапалі, падбілі адну, … немяц забіты ляжаў, бачыла… Адступалі нашы хутка. Прайшлі праз сяло ў бок Церабулінаў…. Сядзелі салдаты пад дубам у Масцішчах, там яшчэ хата стаяла ад хутара… потым немцы палонных нашых салдатаў вялі, злавілі, вялі да камендатуры, стаялі пляскалі у далоні, гігікалі, крычалі.. 

Уранні ўстанеш, белым-бело на вуліцы. Засыпана, лістоўкамі усланы дол, немцы прызываюць здавацца, абяцаюць карову ды грошы …”

Январь 1942 — кандидата в члены партии, до войны бригадира Никиту Васильевича Долгого отправили в Паричское гестапо. После разбирательства, направили в распоряжение дубровских полицаев. Они отвезли его в урочище Сетищи. Возницей был Бусел Николай (до войны за самогоноварение в тюрьме сидел, бацька Василя Татити).  Раздели, разули… “Беги!”. Никита кричит: “Стреляйте меня!” Это было в январе 1942 года, в 30-градусный мороз. Отпустили на все четыре стороны и поехали, решив, что “сам коммунист замёрзнет”. Но ему посчастливилось выжить… полуживой добежал до Залья. После войны выступал на сходах, митингах.

Немцы расстреляли родителей сельсоветчика комсомольца Дайнеки Филиппа Петровича, устроив ему засаду в родительском доме и не дождавшись его самого. (см. прилож. “Герой Социалистического Труда — Дайнеко Филипп Петрович” папка “Знакамітыя землякі”) Немцы узнали, что Дайнеко Ф.П. комиссар партизанской бригады в Гродненской области. 

1942 год — был зверски замучен в Паричах в гестапо Бусел Василий Сидорович. Родился в д. Дуброва в 1904 году. Один из первых коммунистов нашей деревне. Член ВКП (б) с 1927 года. С 1927 по 1941-й работал председателем колхоза имени Сталина (д. Коммуна Октябрьского района), председателем Любаньского сельского Совета. В начале Великой Отечественной войны привёз свою семью (жену Авдотью Фёдоровну и троих детей) домой в Дуброву. Сам ушёл в партизаны. Однажды в 1942 году, пришёл домой проведать семью, был выдан и схвачен полицаями.  В комендатуре в Паричах его жестоко пытали, отпилили обе ноги, замучили до смерти, бросили в Березину. Есть в списках жертв войны в книге «Память», т.2, с. 499. см. папку «Родам з Дубровы»

 Расказ Сушкова Васіля Іванавіча, 1923 г.н.

“Паліцаі хадзілі па вёсцы з аружжам, не давалі моладзі гуляць. Указ Парыцкай камендатуры — камендантскі час. Цяжка была маладым хлопцам, што падраслі за вайну. У паліцыю ісці асцерагаліся і партызанаў апасаліся, немцы ў Германію маглі вывезці. Паліцаі: Дайнека Макар, Дайнека Мікалай, Друзік Васіль увечары утрох збілі мяне (Сушкова Васіля). Застаўлялі паступаць у паліцыю. Прыйшлося хавацца  ў радні, у дзядзькі ў Чарняўцы. Пятрушка (прозвишча паліцейскага) падказаў мне: “Не ідзі ў паліцыю. Я вось пайшоў, дык ніяк выйсьці не магу.” У Карме была цыганка, звалі яе Бубкала. Дык яна нагадала мне, што ўсё абыйдзецца. “Не бойся, ты будешь служить в Красной Армии”  З Дайнека Мікалаем Фядосавічам знайшлі сабе работу ў Прудку на торфапрадпрыяцці. Начальнік — Мітраховіч Іван Кузьміч. Але паліцаі і туда за мною прыехалі. Начальнік не дазволіў забраць. Дык яны ў камендатуры ў Парычах узялі дакумент  і павезлі в Чернінскі гарнізон. Потым машынай — у Парычы, у камендатуру. Там у адной камеры сядзелі і мужчыны і жанчыны. Лапцева — з Дабравольшчыны,  жанчына Друзік — з Мольчы, малады хлопец Какоўка — з Тумараўкі. Сядзелі яны за связь з партызанамі. Дапрашваў начальнік паліцыі Молакаў. Паліцаі напісалі на мяне бумагу. Дапрасілі. Немцы далі 10 плётак. У камеру, бутылку вады і сухарык. Два разы на дзень дапрошвалі. Месяц прамучылі.Ну думаю: “Ці ў Бабруйск у лагер, ці растраляюць”. Какоўка: “Давай ўбяжым!” Бацька з Дубровы вазіў мне перадачы. Але не перадавалі нічога, усё сабе забіралі. Бацька ехаў з Парыч, сустрэў паліцая знакомага. Пажаліўся яму, той вызваўся дапамагчы. Молакаву перадаў ад бацькі за мяне: бачонак самагонкі, пуд свежай рыбы, 300 яец. Выкупіў. 12 ліпеня 1942, (на Пятро якраз) прывезлі перадачу. Молакаў аддае мае рэчы: бумажнік (грошы рускія і нямецкія), рамень. Напісалі спраўку, што адпушчаны, мол неяўка па павестцы на зборы, была не па сваей віне.  Ля пошты бацька чакае, маці — на возе. Дайнека Макар, паліцейскі ўгражаў: “Яшчэ пападзешся!”. Хаваўся ў Чарняўцы, у лесе. В Карме — немцы, в Чарняўцы — красныя, перадавая, танкі рускія. Цётка з Церабулін, афіцэры красныя  сядзяць, у Дуброве — красныя. Адправілі мяне эвакуіраваць раненых з Язвіна - ў Даманавічы (грузіў, вазіў на вазу).

У ваенкамат ісці ў Хутар сабраўся. Гэта ўжэ 1943 год увосень. У Каравадзічах, ў Васілевічскім ў шалашах на снегу ваенныя. Дуброўскіх багата, гарохавіцкіх. Капітан Зотов. Запісваюць  на фронт.  Так трапіў у Красную Армію… Старшина Гитаров Николай предложил поменяться сапогами, у меня были хорошие, новые.  Катитан Пушкарёв, командир пулемётной роты взял меня к себе. В запасном полку обучали стрельбе из пулемёта. Принёс станковый пулемёт в землянку. Изучали устройство, действие… благодарность получил… под Гороховичами побили наших сильно.. На пополнение в лес за Великий Бор отошли.. (из роты из 100 человек 10 осталось), на переформирование пошли.. Попросился: “Можно пойду вперёд, свой дом погляжу?”… Командир предупредил, что особисты поймать могут. Не узнал Дуброву, хат нету, всё перерыто, перекопано, людей нет, все в беженцах, печи, землянки… Подошёл к солдатам, что хату Ивана Сушкова разбирали, одни стенки остались.. Возле Зарецкого хвойника траншея и особисты стоят. Отняли оружие, проверяли. В шалаше человек 30 проверяемых: и солдаты и офицеры.. Возле Мольчи и Ракшина часть моя стояла. Предлагали остаться служить в особом отделе. Дали сухой паёк: булку хлеба, банку консервов… Не согласился, побоялся,  вернулся к своим  пулемётчикам…” со слов Василия Ивановича Сушкова, 1923 г.р. записано  библиотекарем Л. Ф. Бусел в 1998 г.

1941 год — осенью полицаи, по указанию немецких властей, разделили засеянные колхозом «Чырвоная Дуброва» поля (озимые, ячмень, картофель). Делёжка проводилась по усмотрению полицейских. Лучшие участки были отданы тем, кто служит в полиции и их родственникам.

 1941  год — дубровцы вспоминают случай, когда трое детей евреев (жидянят)  в возрасте от 6 до 9 лет шли по дороге мимо Дубровы в Бобруйск к родне.  Дубровские полицаи этих детей доставили в комендатуру. Немцы предоставили им самим решать судьбу еврейских детей.  Их усадили на сани и повезли в урочище Василёва поляна в Вяльчо. Там детей раздели догола и приказали бежать, а сами стреляли им в спины. Кровавые следы на снегу были свидетельством злодеяния.

 Это только некоторые факты, сохранившиеся в летописи деревни.  В истории каждой семьи - своя трагедия, своя беда. 

Все слышали про трагедию сожжённой вместе с жителями деревни Хатынь. В нашем районе та же участь постигла деревеньку Ола. В ней фашистами было сожжено 12 Хатыней! 1758 человек, из которых 950 - дети.

09.12.2022 г. автор блога, летописец, библиотекарь Людмила Бусел.

аг. Дуброва, Светлогорский район, Гомельской области, Беларусь.